Закон подъема

И решили построить башню главою до небес
Ветхий Завет

На днях застрял в лифте, спускаясь с 23-го этажа построенной турками элитной московской многоэтажки. Суперсовременный стеклянный, похожий на колбу лифт оказался со скверным мослифтовским характером. Пока вызывали техника, пока в ушах еще звучал неприветливо-равнодушный голос девушки-диспетчера, вынул из «дипломата» пухлую редакторскую папку. Новый заказ – аналитическая статья в глянцевый журнал для бизнес-элиты. Москва строит три самых высоких в Европе небоскреба – требуется наш комментарий. Ниже компьютерные модели высотных зданий, похожих на гулливеров на фоне купеческого центра Москвы.
Какой-то шутник из редакции всунул в папку открытку с изображением Вавилонской башни. Чтоб вас, юмористы!
Короче, надо браться за нудную, но высокооплачиваемую работу по описанию невиданных бюджетов и безоблачных бизнес-перспектив этих прожектов. Рассеяно повертел в руках фотку с башней. На ее вершине разглядел согнутую в три погибели фигурку рабочего, тащащего на верхотуру каменный блок, и мысленно с ним солидаризировался.
В последнем годовом обзоре Госкомстата отмечается, что наметившаяся позитивная тенденция к уменьшению темпов роста инфляционных ожиданий…
Вдруг в кабине лифта выключился свет. Черт! – я отложил занесенное в трудовом порыве стило.
Где-то через час, когда вид за стеклом лифта окончательно опостылел, а статья наотрез отказалась сдвигаться с мертвой точки, я остался наедине со своими мыслями – самое ненавидимое современным человеком состояние. Наконец, за сомкнутыми створками лифта раздался бодрый и чуть насмешливый голос:
– Спасателей вызывали?
– Да, – почему-то смущенно отозвался я.
– Так всегда, – наставительно продолжал голос. Забрались на верхотуру, а о запасном выходе и не подумали. Впрочем, это наша общая беда – человеческая. Позвольте представиться – Авраам.
«Ничего себе, – подумал я, – уже евреи идут в лифтотехники».
– Гиблое дело эти башни, знаете ли, – обращался ко мне мой странный спаситель, гремя ключами. – Сколько народа перевели понапрасну, когда самую первую строили – просто уму непостижимо!
– Это Останкинскую, что ли? – спрашиваю
– Нечто вроде, – уклонился от ответа Авраам.
– А самое противное – это те, кто поухватистей, посмышленей и побеспринципней, рвутся наверх, к небу, расталкивая всех остальных, а оттуда, чуть что – и вниз головой. Душераздирающее зрелище.
В его голосе послышались сердитые, раздерганные нотки.
– Ну, неужели трудно понять, что не так поднимаются до неба, не так! Средство подъема в тех, кто вокруг тебя! Объединитесь, откройте свое сердце, пожелайте другому того же, что себе, и тогда силой единства – не подниметесь – взлетите наверх!
Я саркастически усмехнулся про себя. Ну да, слышали мы эти проповеди.
Вдруг стопоры, на которых держался лифт, угрожающе заскрипели. Лифт заскользил вниз. Я испуганно заметался в тесной кабинке. Ужас огромной удушающей волной накатил, заставил померкнуть сознание. Чувства отключились. Только тоненькая как волосок ниточка, протянувшаяся ниоткуда в мое сознание, держала меня над бездной.
Это длилось бесконечно долго, а может быть, только мгновение. Постепенно из облака мыслей и хаоса чувств я вновь стал превращаться в существо, с которым знаком с детства. Взгляд обрел объем, чувства обрели плоть.
Аварийная лампа тусклым светом заливала кабину. Я огляделся. В кромешной тьме висели тысячи кабинок. В них освещенные лампами-светлячками виднелись маленькие фигурки. Некоторые из них пытались нащупать кнопку, что-нибудь, что бы вытащило их из этого кошмара.
Где-то глубоко внутри я чувствовал боль и растерянность каждого. Вдруг я вспомнил слова Авраама. Изо всех сил я пожелал, чтобы кабинка, висящая рядом, поднялась наверх. Огромный свет протянулся сверху, окутал соседнюю кабинку, и она стремительно взлетела. Видимо мое желание передалось окружающим. Один из них встретился взглядом с соседом, и в столбах ослепительного света обе кабинки просто вынесло наверх.
Что потом началось! Темное пространство превратилось в водоворот света и радужных красок. Кабинки взлетали наверх, казалось, что подъему не будет конца. Я чувствовал, что нас уже нет, что мы сами стали светом. Это было похоже на детскую игру, со всех сторон слышался радостный смех, сердца пылали от счастья. Восторг слепил глаза.
…Луч, падавший из раскрытых дверей внутрь душной кабины, высвечивал золотом плававшие в воздухе пылинки. Потянувшись, я вышел на лестничную площадку. Никого рядом не было. Я медленно подошел к окну.
Сел на пол, спиной к окну, положил голову на низкий подоконник. Посмотрел в упор на закатное небо. Солнца уже не было видно, но из-за горизонта оно высвечивало пурпурным высокие перистые облака.
Мысли текли в голове, мои и в то же время странные, чужие, без определенного копирайта, как выразился бы один мой коллега.
– Мы все взаимосвязаны – на счастье или на беду. Объединитесь один с другим, раскройте на связях между вами общую силу – силу единства, и в своих сердцах, как на лифте, поднимитесь вверх.
Мне кажется, эти слова я услышал от этого странного человека мира, просто Человека, Авраама.